Наталья Борисовна Рязанцева

Наталья Борисовна Рязанцева

Наталья Борисовна Рязанцева

10 января на 85-ом году жизни скончалась Наталья Борисовна Рязанцева — выдающаяся советская и российская сценаристка, писательница, профессор Всесоюзного государственного института кинематографии (ВГИК), преподаватель Высших сценарных и режиссерских курсов, член Союза кинематографистов России и Союза российских писателей, заслуженный деятель искусств РСФСР.

            Мне посчастливилось учиться у нее сценарному мастерству на Высших сценарных и режиссерских курсов.

            Мы, ее ученики, были горды тем, что учимся у такого известнейшего мастера. Наталья Рязанцева в середине шестидесятых годов дебютировала как сценарист (в соавторстве с Валентином Ежовым) в фильме «Крылья» режиссера Ларисы Шепитько, а также написала сценарий к легендарному фильму Киры Муратовой «Долгие проводы», сценарий к фильму Ирины Поволоцкой «Аленький цветочек», который был положен на долгие годы на полку, сценарии к фильмам «Личная жизнь Кузяева Валентина», «Чужие письма» и «Голос» кинорежиссера Ильи Авербаха.

Свой метод письма она называла «ползучим реализмом». Этот метод включал в себя внимание к любой, вроде бы незначительной, мелочи в описании жизни, и из этой недоговоренной фразы, полувзгляда или незаметного жеста героя, ткалась кинематографическая ткань фильма, — кропотливо, с большой любовью, совсем по-женски. Она и в жизни была такой: с любовью она относилась к каждому из нас, ее учеников, с каким-то особым удовольствием читала наши сценарии, смотрела черновой материал наших первых фильмов, советовала, как лучше выстроить сюжет фильма, вникала во все наши отношения с режиссером, слушала наши жизненные истории, из которых тут же вычленяла сюжеты для фильма, прощала наши слабости.

Наша учеба, длившаяся два года — с 1987-го года, когда мы поступили к ней на Высшие курсы, проходила в ее квартире на Звездном бульваре, в застолье, под абажуром, где мы вели долгие ночные, почти до утра, беседы о кино, о литературе, философии, и, конечно, о жизни.  Она говорила медленно, тихо, медитативно, словно окутывая нас атмосферой того кино, которое она снимала внутри себя каждую секунду, претворяя жизнь в кинематограф. Кино было культом, почти религиозным, и ему, этому культу была посвящена вся жизнь Натальи Борисовны Рязанцевой.

Она любила литературу, много читала, расспрашивала о новинках и тут же их покупала и читала. В конце жизни она стала писать прозу, — очень хорошую, необычную, о своей жизни, о любви, о кино, о своем детстве, — тоже сотканную из мелочей того времени в шелковое узорчатое полотно. Она издала несколько книг. Вступила в Союз российских писателей и гордилась этим. Ей нравилось печатать свои рассказы в наших сборниках женской прозы «Я научила женщин говорить…» и «Дочки-матери», радовалась их выходу. 

Она могла быть и жесткой, когда сценарий был плох, тут она нас не щадила. Но мы любили ее, повторяя слова сценариста и поэта, ее первого мужа Геннадия Шпаликова:

Наташа, ты не наша,
А всё равно — моя.
Одна хлебалась каша,
Сидели без рубля.

Да и не в этом дело,
Подумаешь — рубли.
Я также оробело
Люблю тебя.
Любил.

Вот так же, как Геннадий Шпаликов, именно — оробело — перед ее красотой, талантом, женственностью, мудростью, загадочностью и в то же время значительностью, —  мы ее любили.

Любим.

Люблю.

Светлана Василенко

Союз писателей

Оставьте свое сообщение